— Сэр, он прожигает наш корпус, — доложил Ивасаки. — Если мы срочно что-нибудь не предпримем, он нанесёт нам серьезный структурный ущерб.
Зонд пролетел мимо, но перевести дыхание им так и не довелось. Любому нормальному кораблю потребовалось бы время, чтобы сманеврировать и развернуться, но только не этой загадочной штуковине, которая уже вовсю кружила рядом с “Виндикатором”.
— Мы используем нашу лазерную защитную систему! — объявил Трент и направил “Тобермун” как можно ближе к кораблю Предтеч.
Зонд тем временем устроил “Виндикатору” настоящую электротерапию, и неизвестно, чем бы это всё закончилось, не вмешайся сейчас Трент. Капитан “Тобермуна” задействовал лазеры сразу же, как только вышел на нужную позицию. Защитная система земного крейсера была предназначена, прежде всего, для перехвата вражеских ракет — била она быстро и точно, и потому для корабля Предтеч не представляла сейчас никакой опасности, не смотря на то, что противник находился совсем близко.
Несколько лазерных лучей вырвались из “Тобермуна” и начали медленно прорезать зонд. Энергетические лучи, атакующие “Виндикатор”, внезапно исчезли, а само вражеское судно в то же мгновение устремилось в направлении “Звёздного бегуна” Фвиффо, который уже успел развернуться и теперь приближался ко всей этой дружной компании.
Макнил не дремал. Стоило зонду оказаться в зоне поражения ионной пушки, залп из нескольких сгустков тотчас же отправился в сторону врага. Первый же удар сорвал один из шаров с общей конструкции, и энергетическое поле, окружавшее зонд, рассеялось в тот же миг. Вероятно, враг уже был нейтрализован, но последующие два удара довершили начатое и просто разорвали его на части. Ещё пара сгустков прошло сквозь взрыв, едва не задев Фвиффо, который уже успел вернуться и как раз собирался атаковать зонд.
— Ивасаки, отчёт, — скомандовал Зельник.
— Мы в порядке, сэр, — отозвался тот. — Лучи поплавили часть обшивки, но не смогли пройти через наши щиты.
— А вот “Тобермуну” здорово бы досталось, если бы эта штука напала на нас, — задумчиво прокомментировал Трент.
— Или, того хуже, на меня! — вмешался Фвиффо. — Я впервые вижу корабль, от которого не смог бы сбежать.
— Начать сбор ресурсов, — отдал приказ Зельник. — Эти обломки могут оказаться весьма интересными.
***
В последующие несколько часов они многое изучили, но в то же время не узнали ничего нового.
— Мы можем заключить, что конструкция и происхождение этого зонда нам незнакомы, — подводил итог Грубер. — Есть признаки крайне высокотехнологичного оборудования, но вместе с тем здесь присутствуют и на удивление стандартные механизмы. Я бы сказал, что это явно выше нашего, человеческого уровня, но определённо уступает технологиям Ченджесу. Среди обломков нет ничего, что можно было бы воссоздать или реконструировать. В этом смысле они напоминают те части “Дредноута”, что нам удалось собрать — можно предположить, что здесь также использовалась какая-то система самоуничтожения.
Зельник не скрывал своего разочарования. Впрочем, как и все остальные.
— Но есть и хорошая новость, — продолжил Грубер. — Если здесь и была задействована подобная система, то сработала она не так тщательно, как у Ур-Кванов. Те материалы, которые мы смогли извлечь сегодня, представляют бо́льшую ценность, чем те, что достались нам с “Дредноута”.
— Ну, хоть что-то, — всё ещё разочарованно отреагировал Зельник. — Закругляемся. Давайте двигаться дальше.
***
Следующие несколько дней Грубер провёл в грузовых отсеках, пытаясь достать ещё хоть какую-нибудь информацию из злосчастных обломков.
Что-то не так было со всей этой внезапной атакой. Что или кого искал загадочный зонд? Да, им сейчас хватало межзвёздных конфликтов, но всё это вряд ли походило на целенаправленное преследование. Тогда что? Он был предназначен для уничтожения случайно обнаруженных кораблей? Но зачем кому-то отправлять такой зонд? Или, может, он и правда находился на мирной исследовательской миссии, как утверждал, но по какой-то причине посчитал их угрозой?
Грубер вспомнил момент, когда зонд прервал общение. Он знал, что на “Виндикаторе” в этот момент не происходило ничего необычного и уж тем более враждебного, но не был уверен в “Тобермуне” и “Звёздном бегуне”. Возможно, какие-нибудь манипуляции на них могли активировать протокол самозащиты зонда. Грубер решил, что должен проверить чёрный ящик земного крейсера. А что касалось корабля Спасси, то он и понятия не имел, существовало ли там нечто подобное.
Недолго думая, Грубер связался с Трентом для получения доступа к банкам данных “Тобермуна”. Капитан земного крейсера по своему обыкновению не задавал никаких вопросов, потому и Груберу не пришлось предоставлять никаких ответов. Старший офицер был хорошо знаком с устройством и конструкцией кораблей землян, поэтому точно знал, что искать и где.
К своему сожалению, в момент прекращения передачи никаких интересных записей он не обнаружил. Да, к этому моменту зонд уже был установлен в качестве цели для ядерных ракет, но это являлось стандартной процедурой, и не существовало никакого способа — или, по крайней мере, известного Груберу способа — как-то извлечь эту информацию из-за пределов корабля. Хотя в подобного рода технических вопросах он был не так силён, как ему хотелось бы. Нужно было найти кого-то ещё — кого-нибудь, кто смог бы ему ответить, мог ли зонд засечь нацеленное на него ядерное оружие. В журналах “Тобермуна” Грубер не нашёл больше ничего интересного, так что эта информация стала единственным, за что можно было зацепиться.
Он поспрашивал на корабле, но эти попытки ни к чему не привели — совсем скоро он пришёл к выводу, что придётся подождать, пока они не вернутся на орбитальную станцию. По всей видимости, единственным, кто “действительно” знал о безопасности этих систем и мог ему помочь, был Ричард Мэтьюсон — человек, отвечающий за программирование главного компьютера станции.
***
Когда восемь лет назад Ур-Кваны последний раз производили замену состава на орбитальной станции, Ричард Мэтьюсон стал одним из немногих, кто сохранил своё место.
Изначально Ур-Кваны обучили работе с главным компьютером только одного человека. Это решение привело к очевидному результату, который Эдвард Мерфи открыл ещё в 1949 году… Человек ушёл из жизни уже после двух лет службы на орбитальной станции.
Тем не менее Ур-Кваны не ответили на мольбы другого программиста и заявили, что знание главного компьютера не является необходимостью для выживания, и потому обучать они больше никого не будут.
Ситуация стала более интересной, когда пришло первое пополнение с Земли, и команда орбитальной станции узнала, что происходило на поверхности в течение последних пяти лет.
Примерно за год до последней замены состава, все компьютеры на планете поразил определённый вирус. Вирус тот, по всей видимости, не представлял угрозы для обычных законопослушных граждан, но был крайне опасен для некоторых высокопоставленных организаций. Он объединял все компьютеры в один глобальный высокотехнологичный ботнет
(*сеть из компьютеров, заражённых ботами, способная управляться удалённо для выполнения массированных действий. Прим. пер.). Искусственный интеллект этой бот-сети выбирал стратегии самостоятельно — он не только отключал по всему миру системы наблюдения и слежки за рядовыми гражданами, но и определял, какое правительство является угрозой для частной жизни, и даже пытался свергнуть его самостоятельно при помощи утечек компрометирующей информации.
Вирус был совершенным, и казалось, что его происхождение никак нельзя отследить. Тем не менее, существовало одно слабое место, которое создатель вредоносного ПО очевидно упустил из виду — вирус не заражал его собственный компьютер. Когда всемирная паутина снова и снова передавала вирус, лишь один узел всегда оставался чёрным, как ночь, ничего не пропуская через себя и никого не заражая.
Спустя две недели после начала эпидемии, 25-летний Ричард Мэтьюсон, который уже десять лет как официально считался погибшим, предстал перед судом.
Tommi Salminen
. Да и та будет короткой - в Беларуси Пн-Вт выходные - День независимости. Так что буду слабо активен до середины августа. 
